М.И. Ненашев

Вл. Соловьев о безусловно достоверном знании в работе "Теоретическая философия" // Русская философия: многообразие в единстве. Материалы Российского VII симпозиума историков русской философии (Москва, 14-17 ноября 2001 г.). Моск. гос. ун-т. Философский ф-т. Каф. истории русской философии. М., 2001.

скачать статью в zip-файле, 6Кб

Вл. Соловьев о безусловно достоверном знании

в работе "Теоретическая философия"

Работа "Теоретическая философия" задумывалась Соловьевым вначале как метафизическое обоснование идей "Оправдания добра". Реально же ее написание вылилось в обоснование идей "Трех разговоров о войне, прогрессе и конце всемирной истории". На это указывает он сам в Предисловии к "Трем разговорам". В. Эрн подчеркивает в работе "Гносеология В.С. Соловьева": "…Если бы теоретическая философия была Соловьевым закончена, то она была бы обработана не в духе "Оправдания Добра", а в духе "Трех разговоров" [О Владимире Соловьеве. Сборник первый. М., 1911. С. 202].

В отличие от "Оправдания добра", где зло понимается как лишь несовершенство наличного мира [См.: Соловьев В.С. Соч. в двух томах. Т. 1. 1988. С. 544, 547], в "Трех разговорах" зло определяется как действительная сила, посредством соблазнов владеющая миром, для успешной борьбы с которой нужна опора в ином порядке бытия [См.: Соловьев В.С. Соч. в двух томах. Т. 2. 1988. С. 636, 643].

В "Теоретической философии" речь идет о добросовестном поиске истины самой по себе, независимо от того, к каким выводам этот поиск может привести. Получается, что результат такого поиска должен, тем не менее, совпасть с обоснованием указанного понимания зла, что возможно лишь при каком-то особом условии. Соловьев подчеркивает необходимость опоры на принцип безусловной достоверности, поэтому можно предположить, что его использование как раз выступает данным условием.

Провозглашая свободу от каких-либо предварительных определений безусловно достоверного знания, Соловьев дает лишь определение знания вообще: "Знанием вообще называется совпадение данной мысли о предмете с его действительным бытием и свойством" [Соловьев В.С. Соч. в двух томах. Т. 1. 1988. С. 768]. Однако это определение позволяет чисто формальным путем получить определение безусловно достоверного знания как безусловно достоверного совпадения мысли о предмете с его действительным бытием и свойством. Такое безусловно достоверное совпадение мысли о предмете с бытием предмета будет гарантироваться, если в качестве предмета мысли будет взята мысль о предмете как таковая. То есть не бытие предмета вне нашего мышления должно мыслиться мышлением, чтобы иметь дело с безусловно достоверным знанием, - но мысль о предмете должна быть предметом мысли.

Соловьев пишет: "Пока не нарушено это непосредственное тождество между сознанием и его предметом, мы находимся на почве безусловной достоверности и не можем ошибаться" [Там же. С. 771].

Исследуя сознание, сознающее лишь самое себя и абстрагирующееся от противопоставления иллюзорного и реального восприятия, Соловьев пишет о возможности (и соблазне!) представлять различия и связи, безусловно достоверные в пределах нашего сознания, в качестве того, что безусловно достоверно существует само по себе, и в результате приписывать статус безусловной достоверности, несомненно присущий мыслям о предмете мысли, мыслям по поводу предмета вне мысли.

Эта возможность подмены одного в качестве другого - quid pro quo - не является случайной. Она связана с особенностями наличного сознания: "Самая возможность какого бы то ни было "обмана чувств" именно и обусловлена первоначальной прямотой наличного сознания, т.е. тем, что оно не различает заранее видимости предмета от его действительности, будучи занято лишь самим представлением в его фактической наличности, одинаковой и в том и в другом случае" [Там же. С. 773].

Можно поэтому говорить о своеобразной двойственности наличного сознания. Его концентрация на безусловно достоверном, одинаково присущем как иллюзорному представлению, так и реальному восприятию, позволяет, с одной стороны, рассматривать наличное сознание в качестве основы для движения к безусловно достоверному знанию о действительном бытии предмета и его свойствах, то есть к истине. Но, с другой стороны, та же особенность наличного сознания порождает возможность обманчивого отождествления того, что представляется безусловно достоверным лишь для самого наличного сознания, с безусловно достоверным знанием о действительном бытии предмета и его свойствах, или истиной.

Так в работе "Теоретическая философия" Соловьева возникает важнейшая тема подмены безусловно достоверного достоверным не безусловно, она проходит через все три главы "Теоретической философии", оказываясь своего рода nervus probandi (стержнем доказательства) в предпринятом Соловьевым пересмотре важнейших идей и установок классической европейской философии в лице Декарта, Канта и Гегеля.

Парадоксально, что сознание, абстрагирующееся от того, что есть вне его, - должно быть принято в качестве отправного пункта для достижения безусловно достоверного знания о том, что есть вообще, а значит, и том, что есть вне сознания. Решение этого парадокса, по Соловьеву, состоит в следующем. Истину способен познавать философский субъект, в качестве которого может выступать лишь личность, свободная от того, что она сама себе навязывает под видом реальности, будучи эмпирической и в силу этого случайной личностью, сложившейся вот так, а не иначе, в силу вот таких, а не других прошлых индивидуальных и исторических обстоятельств.

И все же, каким образом осуществляется прорыв из сферы наличного сознания к познанию того, что существует поистине? Работа "Теоретическая философия" незакончена, но, апеллируя к ее общности с "Тремя разговорами", можно сделать предположение.

Если тему подмены безусловно достоверного достоверным не безусловно соотнести с определением зла как силы, посредством соблазнов владеющей миром, то формула "опоры в ином порядке бытия" для борьбы с этой силой может быть применена и для ответа на вопрос об условии прорыва к тому, что существует поистине. Это значит, что в завершенном виде "Теоретическая философия", вероятно, включала бы главы, в которых процесс познания истины был бы представлен через своеобразный диалог философского субъекта с Богом.

скачать статью в zip-файле, 6Кб