| об авторе | основные монографии и учебные пособия | отдельные статьи | публицистика | миниатюры |
М.И. НенашевКонцепции свободы в философии Владимира Соловьева. Монография. ПредисловиеВ настоящей книге исследуется эволюция понятия свободы на различных этапах творческой деятельности русского философа XIX века Владимира Соловьева. Принято различать три этапа в творческой деятельности Владимира Соловьева. Согласно С.М. Соловьеву, автору книги "Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция", первый этап, умозрительный и славянофильский, длится до начала 80-х годов, в нем можно выделить борьбу против материализма и позитивизма; второй этап, церковно-публицистический, длится до начала 90-х годов, для него существенна борьба с национализмом; третьему этапу, с начала 90-х годов, дается название "синтетический", здесь происходит возвращение Владимира Соловьева к философской проблематике, для этого этапа характерна, в частности, критика Ницше и Толстого [1]. А.Ф. Лосев принимает в целом ту же схему деления творческой биографии Владимира Соловьева. Первый период, до 80-х годов, - ранние философские работы, затем второй период, 80-е годы, - сочинения церковного характера, третий период, 90-е годы, особенно с 1895 года, - возвращение к теоретической философии [2]. Общее в обоих подходах состоит в том, что отсутствует противопоставление различных периодов творчества Владимира Соловьева. Речь идет, главным образом, о смене основных тем и рода деятельности - сначала чисто философская деятельность, затем публицистика, а в последние годы жизни происходит возврат к преимущественно философской деятельности. Е.Н. Трубецкой в двухтомной монографии, посвященной миросозерцанию Владимира Соловьева, представляет творческий путь Владимира Соловьева как некоторое единое развитие. В связи с этим Трубецкой пишет о подготовительном этапе (1873-1882 гг.), на котором Соловьев осуществляет теоретическую разработку и обоснование основных начал своего философского и религиозного миросозерцания; далее следует утопический этап (1882-1894 гг.), здесь Соловьев занят способами осуществления христианского идеала целостной жизни, который совпадает у него с утопической мечтой о вселенской теократии. Последний, положительный этап (после 1894 г.) отличается тем, что, как пишет Трубецкой, "положительные ценности миросозерцания Соловьева, которые составляют неумирающее, вечное его зерно, - освобождаются от того временного исторического балласта, который в первые два периода деятельности философа задерживал полет его вдохновения и затемнял его глубочайшие мысли" [3]. Под балластом Трубецкой понимает спинозистские и шеллингианские составляющие философии Соловьева. Получается, что последний период жизни Соловьева существенно отличается от предыдущих именно тем, что он, наконец, освободился от этих составляющих. А если все же не освободился или не до конца освободился? Возможно ли это установить точно? В некоторых работах последнего периода вроде бы освободился, а анализ других работ этого же периода может показать, что еще не освободился. Вообще изображение творческой эволюции мыслителя такого крупного калибра как Соловьев в виде процесса избавления философом от собственных заблуждений априори вызывает сомнение и во всяком случае не представляется бесспорным. Хотя, конечно, имеет особую важность работа над выяснением того, когда Соловьев был и когда перестал быть спинозистом, шопенгауэрианцем, шеллингианцем, кантианцем, платоником, гегельянцем, славянофилом и т.д. Но существует опасность, что в таком случае исчезнет сам Соловьев как цельная философская фигура. Тем не менее представляется продуктивной идея противопоставления последнего и предыдущих этапов творчества Соловьева в том смысле, что можно говорить о появлении в философских работах позднего Соловьева некоторых новых моментов, но не вместо прежних, а наряду с прежними. Поясним свою мысль на примере. П.П. Гайденко в прекрасной статье "Человек и человечество в учении В.С. Соловьева" рассматривает, с одной стороны, работы "Идея человечества у Августа Конта" и "Теоретическая философия", беря их, так сказать, в одной связке, а с другой стороны, последнюю работу Соловьева "Три разговора", и пишет, что первые две работы "посвящены доказательству реальности человечества и ирреальности отдельного человека", и лишь в "Трех разговорах" Соловьев, "разочаровавшись в своей утопии, намечает контуры иного подхода к истории" [4]. Таким образом, выходит, что в первых названных двух работах сохраняется один подход к истории, а в последней работе Соловьева он заменяется другим подходом. Однако сам Соловьев "Теоретическую философию" и "Три разговора" объединяет вместе в Предисловии к "Трем разговорам". Оказывается, в обеих работах излагается один и тот же взгляд на природу зла, а различие состоит в том, что первая работа предназначалась "для тех, кто способен и склонен к умозрению", в то время как вторая работа написана "наглядным и общедоступным образом" в форме "светского разговора" [5]. Это значит, что "Теоретическая философия" по замыслу должна быть близкой к "Трем разговорам". Но, с другой стороны, несомненно существенное различие между работами "Идея человечества у Августа Конта" и "Три разговора". И, следовательно, существенным должно быть и различие между работой Соловьева о Конте и "Теоретической философией"; во всяком случае это различие, если учитывать мнение самого Соловьева, не должно позволять рассматривать обе работы - "Идея человечества у Августа Конта" и "Теоретическая философия" - в одной связке. Работа об Августе Конте была написана в 1898 году, а "Теоретическая философия" написана в течение 1897-1899 годов. Получается, что в один и тот же период Соловьевым пишутся отличающиеся друг от друга в мировоззренческом плане работы. А это означает, что новые идеи у него возникали, совсем необязательно вытесняя прежние, но - при парадоксальном сохранении прежних идей. Сформулируем конкретнее, в каком смысле можно говорить о различии между новыми и старыми идеями позднего Соловьева. Е.Б. Рашковский в статье "Владимир Соловьев: учение о природе философского знания" пишет, что Соловьев "осуществил многосторонний мировоззренческий синтез западничества и славянофильства и сам оказался предтечей многих русских религиозных философов" [6], среди них автор называет Бердяева, Булгакова, Лосского, Флоренского, Флоровского, Франка, Шестова и других русских философов XX века. Нам кажется, что можно уточнить слова автора статьи следующим образом: Соловьев, с одной стороны, осуществил синтез западничества и славянофильства, а с другой стороны, оказался предтечей многих русских философов XX века. Ведь ясно, что русская философия XX века есть нечто большее, чем стремление продолжать решать все те же проблемы синтеза западничества и славянофильства, которые действительно были важными для русской философии предыдущего, XIX века. То, что можно вполне понимать Соловьева как предтечу существенно новых по отношению к философии XIX века идей, подтверждается тем, что далее автор статьи, ссылаясь на немецкого философа Х. Даама, пишет, что Соловьев "прямым образом предвосхитил постановку проблемы интенциональности сознания философами феноменологической школы, но сам не дерзнул осознать новизну такого подхода" [7]. Аналогичную мысль о предвосхищении методологического инструментария немецкой феноменологии поздним Соловьевым высказывает А.В. Гулыга, также делая ссылку на Х. Даама [8]. Близость идей позднего Соловьева к идеям феноменологии Гуссерля аргументировано доказывает В. Молчанов в своей статье "Феноменология в России" [9]. Итак, Соловьев предвосхитил, хотя и не осознал новизну того, что предвосхитил. Это и означает быть предтечей важнейших особенностей философии XX века. Таким образом, можно признать, что существует различие в указанном смысле между третьим этапом и предыдущими этапами творческой деятельности Соловьева. Представляет интерес специальное исследование этого различия. Но ясно, что такого рода исследование предполагает сравнение этапов творчества Соловьева в рамках некоего единого основания [10]. В качестве такого основания мы избрали категорию свободы. И оказалось, что многие содержательные особенности важнейших работ того или иного этапа творчества Соловьева, в том числе и идеи, характеризующие Соловьева в качестве предтечи важнейших особенностей философии XX века, могут быть представлены в значительной степени как реализация соответствующей концепции свободы. Исходя из приведенных выше соображений, мы различаем следующие периоды в творчестве Соловьева. Ранний период - работы Соловьева по 1881 год, среди них мы имеем в виду прежде всего "Критику отвлеченных начал" и "Чтения о Богочеловечестве". В этот период Соловьев на основе своеобразного синтеза идей Канта, Шопенгауэра, Шеллинга, определяет свободу как род необходимости, или точнее, как необходимое проявление сущности соответствующего субъекта. Мы покажем в первой и второй главах те противоречия в изображении общей онтологии мира и мирового процесса, к которым приводит Соловьева принятие данного понимания свободы. В обеих главах мы будем опираться главным образом на работу "Чтения о Богочеловечестве". Средний период - работы Соловьева с 1881 года по 1897 год. Имеются в виду "Три речи в память Достоевского", "О духовной власти в России", "Русская идея", "Национальный вопрос в России", "Оправдание добра", "Судьба Пушкина". Общей чертой этих работ является то, что Соловьев, пытаясь определить место России в историческом процессе, вынужден дополнять прежнее определение свободы как рода необходимости новым определением, опирающимся на категорию возможности. Идеи этих работ под данным углом зрения мы рассмотрим в третьей главе, причем в третьем параграфе этой главы мы проанализируем небольшую работу "Понятие о Боге", чтобы наметить переход к следующему пониманию свободы, позволяющему представить позднего Соловьева в качестве предтечи философии XX века. Наконец, собственно поздний период. Этому периоду посвящена четвертая глава настоящей книги. В ней мы покажем, что работы "Теоретическая философия" и "Три разговора" в развернутой форме выражают - одна в гносеологическом, другая в этическом измерении, новое понимание свободы и природы зла, которое было сформулировано в работе "Понятие о Боге". И постараемся показать, что данное понимание свободы и природы зла предвосхищает диалектику негативной и позитивной свободы, которая начала разрабатываться европейской и русской философией XX века (Н. Гартман, М. Шелер, Б.П. Вышеславцев, Н.А. Бердяев), а художественное выражение которой в полной мере обнаруживается уже в романах Ф.М. Достоевского, таких как "Записки из подполья", "Преступление и наказание", "Бесы", "Подросток", "Братья Карамазовы". Примечания[1] См.: Соловьев С.М. Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция. М., 1997. С. 6.
|
| об авторе | основные монографии и учебные пособия | отдельные статьи | публицистика | миниатюры |